Чужое счастье - Страница 7

На втором этаже находился кабинет Лекса, покидая который Эмери и подвернула ногу на лестнице. Хорошо еще, что шею не сломала. Впрочем, размышляя о своих несчастьях и плача втихомолку, она не раз думала, что внезапная кончина избавила бы ее от множества проблем. В первую очередь, от неразделенной любви к Лексу.

— Понимаю, — с усмешкой кивнул он. — И тем не менее должен напомнить, что я тебя на второй этаж не приглашал. Как всегда, тебя подвела собственная импульсивность. Если бы ты получше обдумывала свои поступки, прежде чем их совершать, твоя жизнь сейчас была бы гораздо проще.

Новый намек относился еще к одной глупости, сделанной Эмери. Но, даже осознавая всю отчаянность поступка, который подразумевал Лекс, она не была уверена, что не совершила бы того же самого, если бы прошлое поддавалось корректировке.

Потому что это ее действие относилось к области чувств.

Впрочем, сейчас Эмери стала на два года старше и у нее во многом изменился взгляд на вещи. Если бы та ситуация повторилась в настоящее время, Эмери, наверное, все-таки постаралась бы устраниться от прямого участия в событиях. Этим она отвела бы от себя гнев Лекса и таким образом убила бы двух зайцев. Во-первых, избежала бы делового и финансового краха, а во-вторых, обрела бы надежду — пусть крошечную — на обретение расположения к ней ее тайного возлюбленного, то есть Лекса.

Ведь в хорошие времена они неплохо ладили, хоть и не так, как хотелось бы Эмери. Странно, но Лекс словно не видел в ней женщины. Зато их дружескому общению можно было лишь позавидовать.

Разумеется, последнее относилось к кому угодно, только не к Эмери. Она не только не завидовала своей участи, но горько оплакивала ее, по ночам в подробностях вспоминая дневное или вечернее — но всегда абсолютно невинное — общение с тем, кого любила больше жизни. Даже требующий немалого напряжения и больших творческих усилий бизнес не мог до конца отвлечь ее от тоски по недосягаемому возлюбленному. Главное, тот так часто бывал рядом! И даже чмокал ее в щеку вместо приветствия, по-свойски обнимая за плечи…

Каждый раз Эмери внутренне замирала, ожидая, что еще немного — и дружеский поцелуй превратится в настоящий. Но нет, романтические поцелуи Лекс оставлял для другой девушки. Эмери же оставалось терзаться чувством безысходности.

— Да и мне не пришлось бы тащиться в твою глухомань, если бы ты была чуть осторожнее, — продолжил Лекс с едва заметным лукавым блеском в глазах.

Заметив эти искорки, Эмери вспыхнула. Кажется, ему весело! — промчалось в ее голове. Или просто нравится злить меня. Но я не должна поддаваться на провокацию. Это соображение помогло ей взять себя в руки.

— Вот я и говорю, — подхватила она, — уезжай! Вовсе незачем тебе здесь оставаться.

В первое мгновение Лекс растерялся, но лишь на секунду.

— Это ты так думаешь. Я же, вернувшись в Огасту, стану терзаться угрызениями совести, что оставил тебя больной, без всякой помощи и практически без денег. Ведь твои банковские счета давно пусты, да и особой наличностью ты, насколько мне известно, не располагаешь.

О да, про состояние банковских счетов Эмери банкир Лекс Сеймур знал все! Об отсутствии же у нее наличности нетрудно было догадаться. Ей просто неоткуда было взяться. А так как Эмери в настоящий момент очутилась в своеобразной изоляции, то обратиться за финансовой помощью ей было не к кому. Близких родственников Эмери не имела, потому что ее отец умер четыре года назад, а матери она почти не помнила: в молодом возрасте та скончалась от неизлечимой болезни. Так что рассчитывать ей приходилось лишь на собственные силы.

Правда, была у Эмери младшая сводная сестра, Селия. Но Лексу и в голову не пришло бы предположить, что та согласится оказать Эмери хоть какую-то помощь. Да и Эмери — насколько он мог судить, исходя из сведений, которыми располагал, — даже сползая в пропасть отчаяния, не обратилась бы к Селии с просьбой о спасении.

Не только Лекс, остальные знакомые тоже прекрасно знали, что Селия ненавидит Эмери. И было за что.

— Прости, я не поняла, что ты там сказал насчет совести? Разве тебе знакомо подобное понятие? — Эмери картинно подняла брови, всем своим видом изображая недоумение. — Я уж не говорю про «угрызения»!

С усмешкой глядя на нее, Лекс протянул:

— Ну не надо… Тебе ли распространяться о совести, золотце? Ты сама с ней не в ладах. К тому же не забывай, ты первая нечестно поступила со мной, а потом только пожинала плоды своих действий.

— Положим, действовал в основном ты, — отведя взгляд, буркнула Эмери. — Мне же оставалось лишь пассивно принимать удары.

Ей трудно было спорить с Лексом, потому что в данном случае правда была на его стороне. В то же время она не могла примириться с подобным положением вещей, так как совершенный ею поступок, о котором говорил Лекс, был продиктован любовью — тем чувством, о котором он ничего не знал и не должен был даже заподозрить чего-либо, иначе…

Эмери прерывисто вздохнула, лишь на миг представив себе, в каком унизительном положении окажется, если Лекс догадается, что она его любит.

Тем более нельзя допустить, чтобы он остался здесь! — вспыхнуло в ее мозгу.

— Вот видишь, теперь ты вздыхаешь, — миролюбивым тоном произнес он. — Небось жалеешь о том, что сотворила, а? — Но так как Эмери промолчала, он задал новый вопрос: — Ну скажи на милость, зачем ты это сделала?

Потому что любила тебя, безмолвно ответила Эмери. Люблю и сейчас. И, как прежде, должна тщательно скрывать свои чувства.